Ей-богу, хотела бы я посмотреть на эту семейную психотерапию! Чтоб это шоу хоть раз увидеть, и ста долларов не жалко!

Форсет потряс пухлыми ручками, поскакал на месте и сообщил:

— Все! Подарил.

— Замечательно! — порадовалась я за горгулов и подумала, как все это отразится на Кондраде и Денисе. — А что подарил?

— Вот. — Божок протянул мне чашечные весы.

Я покрутила в руках миниатюрное пособие по справедливости, пропиталась ею с головы до ног и резонно заметила:

— И как ЭТО отразится на горгулах?

— Все очень просто, — забегал вокруг меня толстячок. — Утром горгулы просыпаются — и бац! — у них есть весы справедливости!

— Э-э-э… А они их хотя бы заметят? — влезла я со своей ремаркой.

Бог замер. Подумал и признался:

— Могут и не заметить. — Еще подумал, помахал руками и удовлетворенно кивнул: — Теперь точно заметят.

— Посмотрим, — пробормотала я, зевая.

— Могу я удалиться на заслуженный отдых? — чопорно поинтересовался Форсет. Возбухнул: — Все же в мои обязанности не входит четырнадцатичасовой рабочий день! А я тут уже пять минут как перерабатываю.

— Щас расплачусь от умиления и выдам тебе премию… записями хорового пения в моем исполнении, — парировала я.

— Не надо! — категорически открестился бог от моего поощрения. Вяло почесал опорную точку и поправил простыню, то есть тогу. — Я просто так сказал! Готов расстараться и перерабатывать на голом энтузиазме!

— Молодец! — похвалила его я. — Удаляйся, но если что… Я зна-аю, как тебя найти! Так что без глупостей! — и продемонстрировала кадуцей.

— Всем спокойной ночи! — скривился Форсет и исчез.

— Ну и куда мне ложиться спать? — спросила я больше теоретически, нежели ожидая ответа.

— Сейчас! — активизировались парфенушки. — Мы поможем! Мы сделаем!

От их «сделаем» мне стало дурно. Меня они запихали в войлочное безобразие. Права в нем качать хорошо, но жарковато. Что же они предложат в качестве спальни? Надувной матрас с Жаком Кусто внутри? Лежбище из шкурок экзотических животных? А животных оттуда вынут или забудут?

Все это проносилось у меня в голове, пока я рассматривала шушукающихся вескрылов.

— Вам домой не пора? — невзначай поинтересовалась я у крылатиков. — Ваш босс пошел чтить трудовой кодекс. Может и вам с ним нужно?

— Неа, — заклекотали вескрылы. — Мы с тобой жить будем! Мы полезные!

— Упс! — Такого поворота событий я не ожидала. С одной стороны, все вокруг казенное, и нам чужого не жалко, а с другой — слишком уж их много тут развелось на одной жилплощади… Но мое мнение, я так понимаю, никого не интересует. Потому я проглотила вопль души и культурно уточнила: — А Форсет?

— Мы с ним будем работать на договорной основе! — У кого-то из крылатиков прорезалась юридическая жилка.

— А он об этом знает? — осторожно уточнила я размер своих неприятностей.

— Еще нет, — ответили вескрылы. — Но двадцать пять процентов твои!

— По рукам! — обрадовалась я возможности напакостить ворогу покрупнее и повесомее.

— Хозяйка! — позвали меня парфенушки.

Я выползла из-за трона и расплылась в довольной улыбке. Мне предоставили на вид абсолютно нормальную кровать со столиками по бокам и у изголовья… и… балдахином. К моей кровати прилагалась еще и ширма, за которой прятались ночные и дневные удобства.

Ур-ра-а-а!!! Настроение стремительно повышалось. Все ж не голая степь на семи ветрах! Как там поется: «Степь да степь кругом!» За колонной в чистом поле, как под кустиком, между прочим, нужду справлять неудобно. Трудно прятаться и вообще… не комильфо!

Оставалась еще одна нерешенная проблема, но парфенушки позаботились и о ней.

Парфенушки подсуетились и стащили с меня одеяние телепузиков. После умывания и чистки зубов мою персону под белы рученьки водрузили на кровать, прихлопнув сверху подносом с разнообразной едой.

— Диета — это вредно!

— Совершенно согласна! — прочавкала я. — Диета — это средство потратить деньги с размахом! Иногда сами купюры проще съесть, чем то, что на них можно купить!

— Кушай, хозяйка! — подбадривали парфенушки и притаскивали откуда-то все новые и новые тарелки.

Вескрылы отрабатывали проживание и висели сверху, обмахивая меня крылышками вместо вентилятора и кондиционера.

Надеюсь, у Кондрада тоже все в порядке. Как я все-таки по нему скучаю! Все, хватит! А то сейчас начну рыдать и швыряться тарелками, вескрылами и парфенушками. Последние мне такого жестокого обращения не простят.

Жаль, нельзя подсмотреть, как там они! Сделав несколько глубоких вдохов-выдохов, заставила себя не думать и продолжила жевать.

Я уснула с куриной ножкой в зубах, и снилась мне беговая дорожка. Никак совесть от меня улизнуть намылилась!

Денис

Прислонившись спиной к холодной каменной стене, я сложил руки на груди и молча ждал разъяснений.

Кондрад в своих лучших традициях небрежно отшвырнул девушку в сторону, ничего не поясняя. Навис над Брячеславой и прорычал:

— Как ты посмела провести во дворец арианэ? Да еще и в поиске, без мужчины? Да я тебя…

— Я не знала! — с диким испугом в глазах твердила экономка. — Боженьки, да я ни сном ни духом! Я никогда! Ни за что! Грех это! Сестрица с мужем померли, вот я и забрала на днях сиротку, аккурат перед каркулами… На работу девку взялась пристроить… Кто ж знал, что ее в младенчестве нечистые подменили!

— Ага! Подменили… — глухим от волнения голосом негромко произнесла арианэ. — Потому как дите чуть с голоду не померло! У сестрицы вашей молока почти не было! — Совсем тихо добавила: — Я и то едва ноги не протянула…

Кондрад повернулся и леденяще-спокойным голосом произнес:

— Отпусти его, слышишь!

Девушка тряхнула волосами. Улыбнулась недобро:

— А вот и не отпущу! — Откуда и голосок прорезался! — Он мой, моя кровь.

— Он не твой! — рявкнул Кондрад. Оставив тетушку, взялся штормить ее племяшку… ну или подобие.

Я приготовился худшему. Если он начнет ее бить, придется защищать. Хотя, надеюсь, до такого все же не дойдет.

На удивление, Кондрад был зол, но спокоен. Как будто мобилизовался перед лицом опасности и отмел все эмоции. Только какой опасности?

— Он тебе очень нужен? Очень?.. — засмеялась дева, но так страшно, что у меня мурашки по спине побежали. — Тогда дай замену. Лучшую. Найди моего суженого. Есть у тебя такой? Есть?..

— Издеваешься, тварь?! — ярился Кондрад. — Где я тебе сальвана [3] возьму? Где-тут лес? Вас уже лет сто никто в глаза не видел! — Но на женщину руку все же не поднял. Потрусил, как грушу, да и отпустил.

— Хооспидя… и шо ж мы теперя с Дени-и-исом делать будем… — завелась Брячеслава.

Что-то мне не понравился ее тон. Такое впечатление, будто меня покусала бешеная собака и Дениса Острожникова уже заочно хоронят, потому что вовремя не сделали прививки, и я стал социально опасен для окружающих. М-дя… вот так и двигается прогресс! Судя по жалостливым взглядам Деррика, скоро введут в моду одноразовые перчатки и марлевые повязки…

К счастью, вой быстро заткнул Кондрад:

— А ну цыц! Успеешь еще! Забери свою девку и присмотри за ней. Мне с Денисом переговорить надобно. Я пришлю к тебе двух солдат. Да гляди, ее к ним не подпускай, не то шкуру сдеру!

— Да, ваш величество, будет исполнено! — закланялась перепуганная кормилица и только собралась увести жутковатую племяшку, как та опять хлопнулась в обморок.

Дальнейшее развитие событий порадовало своей повторяемостью. Как только я попытался поднять ее на руки, девушка очнулась и опять завизжала. Я так понимаю, еще один концерт — и мне любая баньши нипочем. Оглохну к едреной бабушке и буду со слуховым аппаратом расхаживать. Это ж натуральная контузия!

И зачем снова к ней полез со своим правильным воспитанием, спрашивается? Валялась бы себе на полу. Ну спотыкались бы об нее добрые люди, так и перешагнуть в крайнем случае несложно!